Форд расхаживае по сцене, читает с листа. (Начиная со второй части текста уже наизусть, обращаясь в зрительный зал.)
Пастор Форд: Смотрю на вас, и печалью отягощается сердце мое. Ибо не вижу среди вас не одного спасшегося. Ибо вижу среди вас только порок и злобу, ибо слышу в ваших словах только лесть и ложь.
Господь милостив и вы должны должны быть милостивыми. Но вы подобны фарисеям, скрывающими за словами лживыми сердце свое жестокое. Я расскажу вам притчу!
На свете жила девочка. Когда-то, уже давно, у нее умерла мать, но Господь не оставил ее одну, ибо отец ее был слугой Господа и нашлись добрые люди и помогли отцу ее растить ее. Но не выдержал отец ее беззаконий, творящихся на земле и взмолился Господу и забрал Господь к себе его. И осталась девочка одна, но Господь опять не оставил ее. Вновь нашлись добрые люди и взяли ее к себе.
Эти люди жили далеко, поэтому девочке пришлось уехать из мест, в которых она родилась и в которых похоронены были ее родители. Переехав пришла девочка в церковь, ища утешения в горе и помощи сердцу. Но и в дом Гоподень может пролезть яспид, но перестает быть тогда он домом Господнем. И яспидом этим были дети, которым предстояло учиться вместе с этой девочкой. И обрушили они на нее яд своих слов, и еще хуже стало этой девочке. И убежала в слезах она и обратила взгляд свой к Господу!
И пусть я не знаю окончания этой истории, но точно знаю, что не оставит Господь молитв ее. И каждый из злодеев будет наказан!
Как сказал Давид: "Да обратятся нечестивые в ад… Дождем прольет Господь на нечастивых горящие угли, огонь и серу; и палящий ветер - их доля из чаши".
Это и ваша доля, ибо слова мои не наказ, а зеркало, в кое должны посмотреться и увидеть себя. Ибо про вас сказано: "Ложь говорит каждый своему ближнему; уста льстивы, говорят от сердца притворного. О, вы, которые суд превращаете в отраву, и правду повергаете на землю!"
Горе вам, ибо велика сила Господня!
"Наклонил Он небеса и сошел, - и мрак под ногами его. Потряслась и всколебалась земля, дрогнули и подвинулись основания гор; ибо разгневался Бог, Поднялся дым от гнева Его и из уст Его огонь поядающий"
"…Вы умрете, как человеки, и падете, как всякий из князей. И истребит Господь все уста льстивые, язык велеречивый…"
"Посему… говорил Господь Бог… на всех улицах будет плач и на всех дорогах будут восклицать "увы, увы"…"
И обрушитесь вы в гиену огненную, как "обрушились народы в яму, котороую выкопали; в сети, котороу скрыли они".
"Взыщите Господа - и будете живы, чтоб Он не устремил на дом… огонь, который пожрет его, и некому будет погасить его."
Взыщите Господа - и будете живы! Иначе прокляты будете на веки вечные и ждут вас муки адовы!
Иначе прокляты будете на веки вечные и ждут вас муки адовы!
Некоторое время назад входит Поллианна и тихонько слушает в углу.
Поллианна: Пастор Форд, здравствуйте!
Пастор Форд: Поллианна? Я же разрешил тебе не приходить на это занятие?…
Поллианна: Но мне так хотелось прийти, что я не удержалась. А что вы делали? Повторяли проповедь для вашего прихода.
Пастор Форд: Да, то есть нет, не совсем. Я готовился к занятию с детьми.
Поллианна: Но мистер Форд, разве можно пугать детей Господом? Тем, более, что они вовсе и не падшие грешники?
Пастор Форд: Девочка, но ведь они же в прошлый раз тебя… В прошлый раз они вели себя отвратительно, и поэтому должны быть наказаны! В конце-концов, кто кроме меня покажет им их истинную сущность? Ведь я же пастор!
Поллианна: Мой папа тоже был пастором.
Пастор Форд: Да, я знаю.
Поллианна: А вам нравиться быть пастором?
Пастор Форд: Нравиться? Странный вопрос! Вокруг столько злых людей, которые забыли заповеди Господни, столько лжи и порока… А почему тебя это интересует?
Поллианна: Ну, понимаете, у вас такой вид, прям, как у моего папы. Он тоже иногда так выглядел, и тогда я спрашивала его, нравиться ли ему быть пастором.
Пастор Форд: И что же он отвечал тебе?
Поллианна: Что конечно, нравиться. А потом говорил, что ни за что не остался бы пастором, если бы в Библии не было столько радостных текстов.
Пастор Форд: Что? Каких текстов?
Поллианна: Ну, таких, которые начинаются: "Радуюсь, Боже!", или "Возрадуемся", или "Ликую, Господи!" И все такое. Их много. Папа насчитал целых восемь сот штук!
Пастор Форд: Восемьсот?
Поллианна: Да, и все они велят нам радоваться. Поэтому они и "радостные". И чем больше мы радуемся, тем лучше нам самим, и всем тем, кто вокруг нас. Потому что если мы не удем радоваться, то и все вокруг нас перестанут, и тогда всем будет грустно.
Пастор Форд: (в сторону) Наверное, я, все же, плохой священник.
Поллианна: Что пастор Форд?
Пастор Форд: Я говорб, что я плохой священник.
Поллианна: Что вы, вы очень хоронший священник.
Пастор Форд: Дитя, мое, ну какой же я хороший, если даже мои воспитанники очерствели сердцем?
Поллианна: Да, нет, же они добрые и хорошие, просто надо сказать им об этом, и вы сами увидете, какие они на самом деле. А вы просто отличныц священник, вы так быстро упокоили меня в прошлый раз, как может только очень хороший савященник, вот!
Пастор Форд: Поллианна… Хотя нет… Хотя да. Послушай меня, дитя мое. Я так давно ругаю моих воспитанриков, что мне будет очень тяжело сразу увидеть в них, ну, за что их можно похвалить…
Поллианна: Да. что вы. Это же так просто…
Пастор Форд: Может быть тогда ты расскажешь им…
Поллианна: Что расскажу?
Пастор Форд: Ну, какие они замечательные…
Поллианна: Ой, мистер Форд, вы правда мне это разрешаете?
Пастор Форд: Даже прошу об этом.
Поллианна: Ой. Я так рада, так рада… Только я не знаю как начать.
Пастор Форд: Ну, начни с какой-нибудь поучительной истории.
Поллианна: А с непоучительной можно?
Пастор Форд: Можно и с непоучительной.
Поллианна: Спасибо, спасибо мистер Форд, вы такой… замечательный.
Входят дети.
Пастор Форд: Так, быстро поставили скамейки… Я разговаривал с вашими родителями о вашем без… поведении. Надеюсь, что сегодня… Для начала я хотел бы дать слово Поллиане.
Ученик 3: (тихо) Ну на тебе!
Ученик 4: (тихо) Тихо ты, опять захотел по загривку от матери получить…
Поллианна: Спасибо, мистер Форд.
© Остров Сокровищ, 2003